Констанс О`Бэньон - Сентябрьская луна
Отчаянный крик вырвался из горла француза, когда сокол вцепился ему в лицо. Он выронил ружье, и Хантер мгновенно подхватил его, целясь в грудь Луи.
– Отзови Цезаря! – приказал он.
Но Камилла была так ошеломлена, что не смогла произнести ни звука.
– Да отзови же эту чертову птицу! – заорал Хантер.
– Цезарь, назад! – слабым голосом позвала Камилла.
Впервые в жизни сокол ее не послушался. Он рвал лицо Луи когтями и клювом. С неистовым воплем несчастный повалился на колени.
– Камилла, помоги мне! Спаси меня! – визжал он.
– Цезарь, назад! – в отчаянии повторила Камилла.
На этот раз сокол повиновался. Он взвился в небо, а потом снова опустился на ветку дерева.
Луи лежал на земле, закрывая голову руками. Хантер опустился на колени рядом с ним и перевернул его на спину. Ему стало не по себе, когда он увидел лицо француза – вернее, то, что от него оставил Цезарь: оно превратилось в кровавую кашу.
Камилла попыталась подойти поближе, но Хантер ей не позволил.
– Тебе не стоит на это смотреть, – предупредил он. – Луи Дюпре уже никому больше не причинит зла.
– Я… умираю, – прохрипел француз. – Я знал, что ты меня погубишь, Камилла.
И вдруг из груди чудовища, еще недавно носившего имя Луи Дюпре, вырвался зловещий хохот.
– Но я буду смеяться последним! – закричал он. – Ты потеряешь свою дочь!
Хантер последними словами обругал себя за легкомыслие: он так и не удосужился приставить к дому Камиллы надежную охрану.
– Что вы такое говорите? – растерянно пролепетала она. – Что вы сделали с Антонией?!
– Я… обо всем позаботился… прежде… чем последовать за тобой сюда… Камилла. Ты даже не знала, что я был в твоей спальне, верно? Посмотри на дом! Вон там… на небе уже видно зарево… Это пожар… Но ты не огорчайся… Ты не доживешь… и ничего не узнаешь…
С этими словами Луи вытащил «дерринджер» из кармана куртки и навел его на Камиллу. Не медля ни секунды, Хантер спустил курок, и Луи рухнул головой вперед.
Камилла больше не смотрела и не слушала. Она в ужасе следила за разгоравшимся на горизонте заревом.
– О, Боже, Хантер, мой дом горит!
Позабыв о французе, она подбежала к своему коню и вскочила в седло. Каладан мощным галопом понес ее к дому. На ходу Камилла отчаянно молилась:
– Господи, не допусти еще одной смерти! Пощади моих родных!
30
Позади себя Камилла слышала топот лошади Хантера. Охваченная паникой, она низко склонилась к шее своего коня, то и дело понукая его бежать еще быстрее. Надо было добраться до дому вовремя, чтобы спасти Антонию и тетю Пруди! Боже, неужели никто не заметил пожар и не пришел им на помощь?!
Конь Хантера вырвался вперед. Камилла молила Бога дать им обоим крылья. «Скорее, скорее! – повторяла она про себя. – Только бы не опоздать!»
К тому времени, как они подъехали к дому, все левое крыло было уже охвачено пламенем. Соскочив с лошади, Камилла увидела Сантоса, выносившего на руках из дома тетю Пруди. Нелли, Невада и сыновья Сантоса образовали цепочку и передавали друг другу ведра с водой, которую черпали из поилки для лошадей. Камилла сразу поняла, что это бесполезно: воды не хватит, чтобы спасти дом.
Она упала на колени и взяла свою тетю за руку. Лицо Пруденс почернело, она дышала с трудом. Камилла судорожным усилием проглотила рвущееся из горла рыдание. Милая, добрая, кроткая тетя Пруди! Она никогда никому не делала зла, и вот она умирает! Наклонившись, Камилла прижалась головой к груди Пруденс и услыхала, как слабо и неровно бьется ее сердце.
– О, тетя Пруди, я вас так люблю! – заплакала она.
Пруденс попыталась приподняться, но тут же вновь бессильно повалилась на руки Сантоса.
– Антония… – хрипло прошептала она. – Я пыталась спасти Антонию… Кто-то должен вытащить ее из дома!
Камилла вскочила на ноги и бросилась ко входу в дом. Языки пламени уже лизали правое крыло, в котором находилась спальня девочки. Но не успела она добежать до крыльца, как Сантос схватил ее за руку.
– Ты не можешь туда войти, Камилла, там сущий ад! Огонь повсюду.
– Пусти! – закричала она. – Там моя дочь!
– Хантер уже в доме. Он найдет Антонию.
– Он не знает, где ее спальня, Сантос. Они оба сгорят заживо! Дай мне им помочь!
Сантос с ужасом почувствовал, что не сможет ее удержать: Камилла боролась с удесятеренной силой. Выбора не оставалось.
– Ради твоего же блага, Камилла, – пробормотал Сантос и, размахнувшись, нанес ей оглушающий удар по подбородку.
Камилла ощутила мгновенную боль и тотчас же погрузилась в черное забытье. Она была без сознания, когда ее позвала Пруденс, и не слышала, как минуту спустя ее тетя в последний раз глотнула ртом воздух и умерла на руках у Сантоса.
Отбиваясь от языков пламени, тянувшихся к нему со всех сторон, Хантер стремительно взбежал по лестнице. Достигнув верхней площадки, он лихорадочно огляделся, не зная, какая дверь ведет в спальню его дочери.
– Антония! – закричал он в отчаянии. – Где ты, Антония? Ответь!
Это же была его дочь, его маленькая девочка, он должен был ее найти!
– Антония, отзовись!
У него ноги подкосились от облегчения, когда он расслышал тихие всхлипывания за дверью одной из комнат. Повернув ручку, Хантер ворвался внутрь. В комнате висел такой густой дым, что у него защипало глаза и перехватило дыхание.
– Антония, где ты?
– Мне страшно! – послышался в ответ тоненький дрожащий голосок.
Хантер отбросил в сторону ворох скомканных покрывал и нашел свою дочку, забившуюся в угол кровати. Ее личико и белая ночная рубашка были перепачканы сажей.
Он подхватил ее на руки и прижал к себе.
– Все хорошо, милая. Я не дам тебя в обиду.
Пухлые детские ручонки обвились вокруг его шеи.
Антония дрожала всем телом. Оглянувшись на дверь, в которую он только что вошел, Хантер с ужасом увидел, что выйти они не смогут: в дверном проеме сплошной стеной бушевало пламя. Он бросился к окну и заметил дуб, растущий в двух футах от стены дома. Это был единственный путь к спасению.
Посадив девочку к себе на спину, Хантер заставил ее вновь обнять его за шею.
– Ты должна держаться очень крепко, Антония! Мне придется прыгнуть. Ни в коем случае не отпускай меня, понятно?
Он вылез в окно. Времени было в обрез: весь дом уже полыхал, языки пламени подбирались к шторам в спальне.
– Ну, держись, милая!
С этими словами он прыгнул и ухватился за толстый дубовый сук. Ручки Антонии скользили и вот-вот готовы были разжаться. Хантер понял, что надо спешить. Раскачавшись хорошенько, он одним махом забрался на сук вместе с девочкой.
– Все, детка, не бойся, мы спасены, – сказал он ей, осторожно усевшись и опять прижимая ее к себе обеими руками.
